Филип Дик - Затворник из горной твердыни [= Человек в высоком замке]

— Тебе уже приходилось так делать? — спросила она.

Джо ничего не ответил. Значит, отметила про себя Джулия — ты собирался упустить его. Я об этом с самого начала догадывалась.

— А что, если он будет возвращаться другой дорогой?

— Он всегда выбирает шоссе N_50. Никогда не выезжает на Сороковое. На Сороковом у него когда-то была авария. На дорогу выскочили какие-то лошади, и он врезался прямо в них. В Скалистых горах. — Подняв со стула одежду, он начал одеваться.

— Сколько тебе лет, Джо? — спросила она, пока он созерцал свое обнаженное тело.

— Тридцать четыре.

Значит, подумала она, ты должен был принимать участие в войне. Она не заметила у него явных телесных дефектов. Совсем наоборот, у него было очень ладное поджарое тело, длинные ноги. Джо, обнаружив, как пристально она его разглядывает, нахмурился и отвернулся.

— Что, нельзя смотреть? — удивлено спросила она. Такая скромность после вместе проведенной ночи. — Мы что — клопы? — не унималась она. — Мы не в состоянии вытерпеть вид друг друга при дневном свете и поэтому поскорее втискиваемся в трещины в стенах?

Проворчав что-то невнятное, он двинулся в сторону ванной, потирая подбородок, прямо в носках и белье.

Это мой дом, отметила про себя Джулия. Я позволяю тебе здесь оставаться, а ты даже не разрешаешь мне на тебя смотреть. Почему же ты тогда захотел здесь оставаться? — она последовала за ним в ванную комнату. Он набрал горячую воду в чашку для бритья.

На его руке она увидела татуировку — синюю букву «К».

— Кто это? — спросила она. — Твоя жена? Конни? Карина?

— Каир, — продолжая мыть лицо, ответил Джо.

Что за экзотическое имя, подумала она с завистью. А затем почувствовала, что краснеет.

— Я такая глупая, — сказала она.

Итальянец тридцати четырех лет, в занятой нацистами части мира… разумеется, он принимал участие в войне. Но на стороне держав Оси. И сражался под Каиром. Татуировка — узы, связавшие немцев и итальянцев — ветеранов этой кампании, результатом которой было поражение Роммеля и его африканского корпуса британских и австралийских войск под командованием генерала Готта.

Они вышли из ванной, вернулась в комнату и начала прибирать постель.

Аккуратной стопкой на стуле лежали пожитки Джо, его одежда и небольшой плоский чемодан, разные личные вещи. Среди них она заметила покрытую бархатом коробочку, маленькую, вроде футляра для очков. Подняв, она открыла ее и заглянула внутрь.

Ты действительно сражался под Каиром, — подумала она, глядя на Железный Крест второго класса с девизом и датой — 10 июня 1945 года — выгравированными сверху Далеко не у всех есть такое — только у тех, кто проявил особую храбрость. Интересно, что же ты такое совершил… ведь тебе тогда было только семнадцать…

Джо появился в дверях ванной комнаты как раз в тот момент, когда она извлекла медаль из бархатной коробочки. Заметив его, она отпрянула, почувствовав себя виноватой. Однако он, казалось, совсем не рассердился.

— Я просто взглянула на нее. — Я никогда не видела ее раньше. Роммель сам приколол тебе ее на грудь?

— Мне ее вручил генерал Байерлейн. Роммеля к тому времени уже перевели в Англию, довершить начатое там. — Голос его был спокойным, однако он снова стал потирать лоб, время от времени запуская пальцы в свою шевелюру, как бы расчесывая ее, причем это движение выглядело хроническим нервным тиком.

— Ты хотя бы расскажешь мне что-нибудь об этом? — попросила Джулия, когда он вернулся в ванную и начал бриться.

И он действительно рассказал ей немного, но это был совсем не тот рассказ, который ей хотелось бы услышать.

Два старших брата Джо участвовали в абиссинской кампании, сам он был в тринадцать лет членом юношеской фашистской организации в своем родном Милане. Позже его братьев перевели в знаменитую артиллерийскую батарею барона Рикардо Парди, и, когда началась вторая мировая война, Джо уже мог присоединиться к ним. Они воевали под началом генерала Грациани. Их вооружение, особенно танки, были просто жутким. Британцы подстреливали их, даже старших офицеров, как кроликов. Люки танков во время битвы приходились затыкать мешками с песком, чтобы они сами не открывались. Майор Парди, тем не менее, ремонтировал выброшенные артиллерийские снаряды, вычищал и смазывал их, а затем стрелял ими. Его батарея остановила отчаянное танковое наступление генерала Уовелла в 1943-м.

— Твои братья живы? — спросила Джулия.

Оказалось, братья погибли в 1944-м — их задушили проволокой британские коммандос, которые действовали на передовой среди частей держав Оси и которые стали особенно фанатичными на завершающей стадии войны, когда стало ясно, что союзникам уже не победить.

— И какие чувства у тебя к британцам теперь? — нерешительно спросила она.

— Я бы хотел, чтобы с Англией проделали то же, что они творили в Африке, — сказал Джо непреклонно.

— Но ведь это было восемнадцать лет назад, — заметила Джулия. — Я знаю, что британцы действовали с особой жестокостью. Но…

— Вот говорят о том, что наци сделали с евреями, — сказал Джо. — Британцы поступали еще хуже. Во время битвы за Лондон. — Он немного притих. — Эта их горючая смесь нефти с фосфором. Впоследствии я встречал немецких десантников. В пепел превращалось одно судно за другим. Эти трубы под водой — они превратили море в огненный факел. А что говорить об их отношении к гражданскому населению! Достаточно вспомнить только те массированные налеты бомбардировщиков, которые, как считал Черчилль, должны решить исход войны в самый последний момент. Эти яростные атаки на Гамбург, Эссен и другие…

— Давай не будем говорить об этом, — сказала Джулия. Здесь же, га кухне, она начала готовить бекон и включила маленький радиоприемник в пластмассовом корпусе, подаренный ей Фрэнком в день рождения. — Я тут приготовлю что-нибудь на завтрак. — Она стала вращать ручку настройки радио, пытаясь найти какую-нибудь легкую, приятную музыку.

— Посмотри-ка вот на это, — позвал ее Джо. Он сел на кровать, положив рядом свой чемоданчик. Открыл его и извлек потрепанную, обернутую в газету книгу, захватанную множеством читателей. Он улыбнулся Джулии. — Подойди сюда. Хочешь послушать, что тут говорит один человек? Он… — и показал на книгу. — Это очень смешно. Садись. — Он взял ее за руку и притянул к себе. Я хочу почитать тебе. Предположим, они победили. Что же тогда будет? Нам не нужно беспокоиться — этот человек все за нас продумал. — Открыв книгу, Джо начал неторопливо переворачивать страницы. — Британская империя устанавливает господство над всей Европой. Над всем Средиземноморьем. Италии не существует. Так же, как и Германии. Бобби, король и вот те самые потешные солдатики в высоких меховых шапках разгуливают аж до самой Волги.

— А разве это было бы так уж плохо? — тихо спросила Джулия.

— Ты читала эту книгу?

— Нет, — призналась Джулия, пытаясь прочесть название на обложке. Да, она слышала о ней. Довольно много людей читали ее. — Но мы с Фрэнком — моим бывшим мужем — часто рассуждали о том, что было бы, если бы войну выиграли союзники.

Джо, казалось, не слушал ее. Он не отрывал глаз от своего экземпляра «И саранча легла густо».

— А вот здесь, — продолжал он, — ты можешь узнать, как это случилось, что победила Англия. Каким образом одолела державы Оси?

Она покачала отрицательно головой, чувствуя, как нарастает напряжение человека, сидевшего рядом с ней. У него начал подрагивать подбородок, он снова и снова облизывал языком губы, запускал ладонь в шевелюру… Когда он заговорил, голос его звучал хрипло.

— Он тут заставляет Италию предать державы Оси, — произнес Джо.

Джулия ответила на это лишь возгласом недоумения.

— Италия переходит на сторону союзников. Присоединяется к англо-саксам и отворяет то, что он называет «мягким подбрюшьем» Европы. Но для него вполне естественно так думать. Мы все хорошо знаем трусливую итальянскую армию, которая всякий раз обращается в бегство, едва завидев британцев. Больших любителей вина. Беспечных ребят, совсем не созданных для битвы. Этот парень… — Джо захлопнул книгу и глянул на обложку. — Абендсен. Я не осуждаю его. Он пишет фантастический роман, пытается представить себе, каким бы стал мир, если бы державы Оси проиграли войну. А как еще они ее могут проиграть, если их не предаст Италия? — он заскрежетал зубами. — Дуче — он был клоуном на самом деле, мы все об этом знаем.

— Мне нужно перевернуть бекон. — Она выскользнула из его рук и поспешила на кухню.

Последовав за нею и не выпуская из рук книжку, он продолжал:

— И в войну вмешиваются США. После того, как отколотили япошек. А после войны США и Британия делят мир между собой. Точно так же, как это сделали в действительности Германия и Япония.